Мой челн врезался в легкую, почти невидимую зыбь воды, распугав звездную пыль, рассыпанную вокруг. Я греб тихо, постоянно оглядываясь назад. Стража не спала. Костры на берегу горели ярко. Их жадные языки алчно облизывали поверхность водной глади, не смея глубже проникнуть в темноту.

   Скоро рассвет. Мне надо успеть до рождения первого луча отплыть подальше. Скорее! Скорее! Скорее! Рученьки мои, глазоньки, не подведите! Господь наш батюшка, спаси и сохрани! Дай силы мне! Не позволь иродам догнать! Я должен успеть упредить наших воинов. Не ведают, не знают же родимые, спят спокойно во чертогах своих богатырским сном, а ворог клятый уже на пороге стоит. Пришел под покровом ночи темной, и запылали крыши соломенные, девки криком изошлись поруганные, матери разум потеряли, детей убиенных на руках раскачивая…

   Готовились мы к встрече с ворогом. Старики свои знания и мудрость передавали молодым. Словно сильные почки на старых побегах крепли, взрастал молодняк. Старшие учили их в трудностях закалять дух, правильно принимать решения в трудную минуту и в бою отстаивать справедливость. Кузнецы день и ночь ковали мечи. Да, обманула нас тишина, да спокойный вечер. Проспали дозорные. Подошли вороги не по суше, а по воде. Окружили нас, создав замкнутый круг смерти. Десятки лучников пустили свои горящие стрелы, осыпая огнем спящие дома. Крики боли и ужаса разнеслись над землей, сливаясь с лязгом мечей и стонами сраженных. Кольцо сжималось все плотней и плотней. Один за другим поверженные падали на землю.

   Приговоренные к смерти с криками бросались в бой. Да силы были не равные. Вороги, обнажив свои мечи, быстро завершили расправу над обреченными. Никогда не будет согласия между нашими народами. Нет в них духа святорусского, нет доброты и милости нашей. Они, подобно ползучим гадам, плодятся в своем гнезде. А когда есть нечего и тесно станет, идут грабить чужие земли. Наши мужики все от старого до малого в бою полегли. А мне было велено выбираться, да загодя упредить дозор, что стоит по левому берегу. Коль не успею – тут же сомкнутся змеиные зубы на нашем горле. И горе разольется по все родной земле-матушке.

   Судьба этой ночью была благосклонна ко мне. Как стемнело, я пробрался на берег, в камышах нашел свой челн, тихо оттолкнувшись от берега, поплыл. Ночь, как старый волк, стала серебристо-серой. Горизонт, словно огромный каленый клинок, рассекло надвое. И солнце, как кровавый сгусток, стало набухать, разрастаться и растекаться по небу. Воздух наполнился звонкой утренней прозрачностью.

   Я уже видел дозорную башню, и в лучах солнца поблескивал шлём сторожевого. Посмотрел на побелевшие костяшки рук и с трудом разжал пальцы, сжимавшие весла. Я встал во весь рост и громко крикнул: Ого-го-го! Вставайте! Ворог близко!

   И вдруг пронзительный свист послышался сзади меня, наконечник стрелы вошел с хрустом ровнехонько между лопаток в мое тело. Обернувшись, я упал на спину. Лодка закачалась, и вода хлынула через край. Облака неслись по небесам, словно табун диких лошадей. Ослепительно яркий холодный свет заполнил все вокруг.
Последнее, что я увидел - это прекрасное лицо с огромными голубыми глазами. Из них струился волшебный свет и тепло.
«Ангел, ты пришел за мной?»- хотел спросить, но губы только вздрогнув, застыли.
«Все будет хорошо!» - услышал я, и темнота поглотила меня…